| ОШИБКИ ОППОЗИЦИИ |
|
Все наше общество подвели наши же успехи за предыдущие 70 лет.
Все, что мы хотели, у нас получалось. В каждом прямом столкновении
с остальным миром мы выигрывали. Например, самое честное соревнова-
ние - военное. там каждый строй показывает все, на что он способен.
В войне мы победили безоговорочно.
Довольно долго в западном мире считалось, что критерий прог-
рессивности страны - ее темп промышленного развития. Но экономика
СССР добилась таких темпов, которые до сих пор в западных учебниках
экономики приводятся как рекордные. Несколько превышали наши только
показатели небольших азиатских стран, которые "накачивались" всем
западным миром, и то в течение короткого времени. Этот рост совет-
ской экономики в 30-е - 50-е годы - неопровержимый факт, признанный
всем миром, и странно, что у нас он не признается.
Что уж говорить о космосе, о бомбе - никаких причин для "ком-
плекса неполноценности" у нас не было. А культура? Даже на Западе
признано, что в искусстве 20-го века после Первой мировой войны по-
явился лишь один новый полноценный художественный стиль, и это был
стиль соцреализма (модерн и авангард на самом деле появились ра-
нее), а Запад ничего такого не родил. Даже жизненный уровень был,
как оказалось, неплох, хотя с 50-х годов каждое новое руководство
страны оказывалось экономически безграмотным. Незадолго до перес-
тройки в рейтинге городов мира по качеству жизни в первой десятке
было три советских города, и ни одного американского, хотя среди
критериев была и обеспеченность товарами. Тем не менее, даже этот
параметр не отбросил наши города в конец списка. Запад победил нас,
просто показывая глянцевые картинки. Если бы мы знали реальную кар-
тину даже западного образа жизни, то умонастроение общества было бы
иным уже в 80-х годах, а не к концу 90-х.
В 80-х годах от советской, коммунистической идеологии осталось
не так уж много, и именно эти-то остатки нам и повредили. Мы счита-
ли, что нам все по плечу, и настолько были в этом уверены, что
"просчитывать варианты" и не пытались. Мы действительно могли все,
на что способно было в двадцатом веке остальное человечество, могли
мы и в 60-х годах высадиться на Луне (вопреки распространяемым ми-
фам, еще Хрущев официально заявил об отказе участвовать в "лунной
гонке", так как это было очень рискованно). Но возможность - была.
Вот эта уверенность во всемогуществе и была первой предпосыл-
кой неверного выбора цели всем обществом, не только реформаторами.
Мы не могли войти на равных в мировой рынок. Ошибка тут была в том,
что мы могли все, кроме одного: мы не могли сделать издержки на
промышленное и сельскохозяйственное производство меньше, чем в ос-
тальном мире. Вот это нам не подвластно.
Во-вторых, мы, несмотря на предупреждения советской пропаган-
ды, подсознательно приняли неверное представление о движущих моти-
вах Запада. Многие, слишком многие вплоть до нападения НАТО на
Югославию думали, что целью Запада является объединение всех стран
в единое рыночное сообщество, богатое и свободное.
Это надо подчеркнуть, потому что многие простые сторонники ре-
форм думали, что Запад настроен главным образом против нашего ВПК и
нашей военной машины, и, стоит нам разоружиться и перевести военные
заводы на мирные рельсы, как опасения Запада будут развеяны.
Если бы оппозиция раньше начала объяснять, что нет опасности
скупки нашей экономики - есть только опасность ее уничтожения, то
обстановка в обществе в 90-х годах, возможно, была бы иной. Ведь
многим рабочим все равно, что производится на его предприятии и кто
будет директором, японец или американец, лишь бы платили зарплату.
Не придет на наш завод крепкий хозяин из Германии. Наши заводы
и нефтяные прииски нужны только нам самим, и мы сами, как рабочие
руки, тоже нужны только нам самим, а больше никому мы не нужны.
Мало провозглашать, что не надо надеяться на иностранные ин-
вестиции, просто потому что мы сами с усами, как об этом заявляют и
видные оппозиционеры, и даже некоторые предприниматели. Так созда-
ется впечатление, что к нам со всех сторон лезут с этими самыми ин-
вестициями, а мы по своей сиволапости от них отмахиваемся. На самом
деле нет никаких идеологических причин для отказа от иностранных
инвестиций Китайцы используют их, и правильно делают, с их помощью
они строят все более современную промышленность, но у нас так не
получится, как бы мы этого ни хотели.
Из-за наших особых условий нам нельзя ожидать иностранных ин-
вестиций, какие бы законы у нас ни принимались. И ведь отсюда сле-
дует, что все вложения якобы в экономику России имеют на самом деле
иную природу. Это в значительной степени ростовщические деньги, ко-
торые вместо благосостояния приносят разруху. Или того хуже - это
деньги, которые напрямую направлены на уничтожение каких-то пред-
приятий и отраслей, или предназначены для людей и структур, ведущих
разрушительную работу против нашей страны.
То есть само присутствие иностранных средств в каком-то месте
- это сигнал тревоги, это SOS, это сирена и мигалка! Так просто
иностранные деньги не могут у нас появиться! Либо это признак ка-
кой-то дыры в экономике, через которую утекают наши невосполнимые
ресурсы, либо там копошится гнездо отвратительных вредителей, и
нужны дуст и керосин.
Мы не можем победить в экономическом соревновании с Западом.
Это многих оскорбляет. Да, но ведь соревнования бывают разные! За-
пад побеждает нас по критерию "эффективности", то есть соотношению
выручка/издержки - и то только потому, что он контролирует новые
промышленные регионы с низкими накладными расходами и низкой зар-
платой рабочим.
Но даже не достигнув победы в этом, очередном соревновании,
точнее, не участвуя в этом соревновании, мы можем выжить как народ
и как государство. Разве этого мало? А всего-то надо изолироваться
от мировой экономики. С нашим-то опытом - плевое дело.
И меры в этом направлении уже предлагаются и временами даже
реализуются.
Мер этих три: госмонополия на внешнюю торговля, прекращение
вывоза капитала и отмена конвертации рубля, то есть нецелевого вы-
деления валюты кому угодно. Если валюта выдается безусловно, то
есть на благоусмотрение, то высока вероятность, что она будет пот-
рачена в ущерб отечественной экономике.
Эти меры почти одновременно начали предлагаться в 1998 году в
целом ряде публикаций. Зачастую не экономистами, а, в основном,
"технарями" и историками. Это говорит о том, что историческая наука
и технические дисциплины у нас пока есть.
Были в прессе статьи о ситуации в России летом 1917 года (она
во многих чертах сходна с нынешней), и о пакете предлагавшихся тог-
да мер (отмена коммерческой и банковской тайны, запрет на вывоз ва-
люты и т. д.). Они один в один применимы сейчас. Тогда их осущес-
твили большевики, интересно, кто это сделает сейчас.
Летом 1998 года даже в Совете Федерации появилось заявление 16
сенаторов, основанное на разработке Аналитического управления СФ.
Предположительно разработка базировалась на идеях С.Глазьева. Поче-
му я говорю "даже"? Потому что и сенаторы - часть существующей эко-
номической системы, и ожидать от них желания что-то менять трудно.
Говоря конкретно, как у нас происходят сейчас выборы в регионах?
Без финансовой поддержки каких-то коммерческих структур участие в
выборах невозможно. А чем в 90-х годах жили коммерсанты? Экспорт
нефти, цветных металлов, импорт продовольствия, табака, производ-
ство водки.
Тем не менее, разработка содержит ряд правильных предложений -
монополия на экспорт газа, прекращение импорта за счет госбюджета
продукции, выпускаемой в стране и т. д. Излишне говорить, что эти
меры половинчаты. Если госмонополия на газ, то почему не на нефть?
Не на аммиак и мочевину? Не на черные и цветные металлы? То же ка-
сается и других стабилизационных мер.
Но неполнота их предложений не страшна. Сама жизнь их усовер-
шенствует. Решимость в принятии даже таких мер вызовет такую цепную
реакцию и в обществе, и на Западе, которая приведет в конце концов
к их полному комплексу. Половинчатость в действиях будет просто не-
возможна. Сказав "А", придется говорить и другие буквы алфавита, и
быстро. Начав откат в либерализации внешней торговли, придется идти
до конца, и в этом заграница нам поможет. Меры по изоляции нашей
экономики от мировой приобретут характер снежного кома: в ответ на
действия наших властей, например, по повышению таможенных тарифов,
Западом будут тут же предприняты экономические, политические и во-
енные санкции. Это неизбежно.
В отношениях с "мировой экономикой" мы либо рыночное государ-
ство, либо - нет.
Это, кстати, не зависит от того, какая экономика у нас внутри
- рыночная или плановая. Это никого в мире не интересует, также как
рабовладельческий у нас общественный строй или феодальный. С их
точки зрения, мы должны быть открыты для мировой экономики - и ни-
каких гвоздей!
Все эти экивоки понадобились мне только для категоричного ут-
верждения: вся наша политика и идеология должны отторгнуть идею со-
ревнования с мировой экономикой по критерию эффективности.
Пусть даже иностранный товар появится на наших прилавках - он
не должен, благодаря его более низкой стоимости в производстве,
пользоваться форой в цене перед нашим, аналогичным по потребитель-
ским качествам.
Иностранный покупатель наших природных ресурсов не должен
иметь преимущества перед собственным потребителем. А он имеет! То,
что наши города замерзают при сохранении 130 млн. тонн экспорта
нефти ежегодно - лишь одно проявление этого более общего явления.
Итак, принимая решения, мы должны постоянно помнить одно: в
конкуренции по сравнительным издержкам мы проигрываем. Это мы дол-
жны иметь в виду всегда. Также надо иметь в виду, что это не един-
ственный вид конкуренции, и конкурируют не только на рынке товаров!