| ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРИМЕР |
|
Но каким путем надо идти, к какой цели надо стремиться? И по-
чему никто не нашел верной цели? Ведь если бы кто-то предложил
что-то разумное, неужели бы за ним не пошли? Разве народ не мудр?
Почему он не видит выхода сам?
Ответ, на мой взгляд, очевиден. Выход из ситуации не виден об-
ществу, потому что не соответствует его желаниям, его умонастро-
ению. Но бывает ли такое?
И бывали ли в нашей истории случаи, когда все хотели поступать
определенным (неправильным) образом, но к успеху вел другой путь,
который обществу в целом был не виден? И почему общество его не ви-
дело?
На мой взгляд, такая ситуация была у нас неоднократно, и вот,
пожалуй, один из ярких случаев.
Все знают, что Кутузов - великий полководец. Но мало кто заду-
мывался, чем же он велик. Он воевал всю жизнь, но не выиграл ни од-
ного знаменитого сражения, ничего подобного громким победам Наполе-
она или Суворова у него нет - ни Измаила, ни Аустерлица. То пораже-
ния, то отступления, то довольно спорные победы с ничейным счетом.
Когда задумываешься об этом, то сначала возникает какое-то неприят-
ное чувство - а может быть, авторитет Кутузова - дутый? Может быть,
он просто плыл по течению, а народ и русская зима сами все сделали?
Трактовка его личности Толстым, надо сказать, лежит в русле именно
такого взгляда на эту историческую фигуру.
Вот Наполеон - это да. Армии под его управлением были на полях
сражений на голову выше своих соперников. Они били всех - и рус-
ских, и англичан, и саксонцев, и австрийцев, и пруссаков, и янычар.
Они дрались артиллерией, "как человек кулаками", огромные массы
конницы (революционное новшество!) сметали и пехоту, и отлично вы-
муштрованную, но малочисленную кавалерию европейских армий. Тактика
боя у Наполеона была передовая, суворовская, и недаром горячим же-
ланием Суворова было "встретиться с мальчиком, чтобы все взятое им
вернуть". Под "взятым" подразумевались как раз суворовские нововве-
дения. Суворов бивал наполеоновских маршалов, но лицом к лицу с На-
полеоном они не встретились, и вопрос - кто сильнее - так и остался
открытым.
В то же время как стратег Наполеон был никто. Его армии, даже
в Европе, еще до встречи с противником теряли до четверти состава,
из-за болезней и голода! Он совершенно не интересовался судьбой
своих солдат. Наполеон не имел ни малейшего представления о госу-
дарственном устройстве и особенностях России. Вторгшаяся в Россию
Великая Армия не имела ни полевых кухонь, ни палаток, ни нормальных
лазаретов - уже в Смоленске на перевязки использовали пергаменты из
городского архива.
Но если уж Наполеону удавалось вывести свою армию на генераль-
ное сражение, сделать с ним ничего не удавалось - на поле боя он
лучше всех управлял своими солдатами, и те его не подводили.
Насколько отличен от него был Кутузов! Перед Бородиным Кутузов
заготовил десять тысяч подвод для раненых и десять тысяч санитаров
для их эвакуации с поля битвы, а Наполеон своих раненых просто бро-
сил.
И Суворов, и Наполеон называли Кутузова соответственно хитре-
цом и хитрой лисой - такое совпадение отзывов разных людей говорит,
что эта оценка личности Кутузова - объективна, и, поскольку исходит
от полководцев, то имеются в виду не только качества "лукавого ца-
редворца". Когда после катастрофы союзной нам австрийской армии под
Ульмом Кутузову пришлось уводить от уничтожения русскую армию доли-
ной Дуная, от Браунау до Брюнна, французам ничего не удалось с ним
сделать. Лягаясь как конь, Кутузов не отдал ничего и не пожертвовал
никем - а отступление, что ни говори, труднейший вид действий. Дей-
ствуя постоянно лишь частью сил (остальные-то должны уходить), надо
сдерживать все силы противника, и части прикрытия надо, постоянно
чередуя, то разворачивать в боевой порядок, то сворачивать в поход-
ный, да еще и из перевернутого фронта. Выполнившие свою задачу вой-
ска, не допустив задержки, надо пропускать в колонну сквозь развер-
нутые сменные части. Все это технически очень сложно, здесь полко-
водец должен быть в первую голову просто военным профессионалом, но
ему нужны еще и понимание местности, и хладнокровие, и, конечно.
хитрость. Малейшая заминка - и "хвост", а то и вся армия, были бы
потеряны. Я уж не говорю о такой "мелочи", что арьергард русской
армии должен был в каждом столкновении с французским авангардом бе-
зусловно побеждать.
Это отступление - шедевр военного искусства.
Но в то же время - и об этом осталась масса свидетельств - Ку-
тузов всячески избегал генерального сражения с Наполеоном, даже в
конце кампании 1812 года.
Так вот почему мы говорим, что вообще в ту эпоху Наполеон про-
играл, а Кутузов победил? Дело в том, что, не проиграв вчистую ни
одной битвы, Наполеон проиграл свою главную войну. Можно сколько
угодно спекулировать на эту тему, но Наполеон потерял не только ве-
личайшую (вплоть до Гитлера) всеевропейскую армию, но и дело всей
своей жизни, и не по своей глупости, а из-за ума Кутузова.
Ум Кутузова проявился в простом признании очевидного факта:
Наполеон - величайший полководец-тактик того времени, и, сразившись
с ним, в лучшем случае можно устоять, но победить его, маневрируя
на поле боя, атакуя, нельзя. Он делает это лучше! И сражение с ним,
кончившееся вничью, вовсе не гарантия того, что следующее не кон-
чится катастрофой. Отходить, отбиваясь, Кутузов умел, как оказа-
лось, мог и устоять под ударом Наполеона в генеральном сражении.
Говорят, что Кутузов считал рискованным в ходе решающей войны
учиться побеждать Наполеона на поле боя. Да нет же, дело не в рис-
ке. Кутузов совершенно определенно был уверен, что будет неминуемо
разбит, если попытается разбить армию Наполеона.
Вот поэтому Кутузов и "построил золотой мост" Наполеону для
выхода из России, а не попытался захлопнуть его армию. Да, планы
Кутузова нельзя назвать величественными - он хотел не громкой побе-
ды, а всего лишь совершенного истребления неприятеля и спасения
отечества. Да, Кутузов отступал, уворачивался, он ни разу всерьез
не атаковал Наполеона, не уничтожил его артогнем и молодецкой шты-
ковой атакой. Но и Наполеон ничего не мог сделать с Кутузовым, то
есть Кутузов не был плохим полководцем! Французы атаковали - рус-
ские отбивались. Французы наращивали удар - он приходился уже по
пустому месту. Французы уходили - русские вцеплялись в них сзади.
Французские генералы с обидой вспоминали, что они раньше Куту-
зова успели бы к Малоярославцу, если бы тот не посадил своих солдат
на подводы. Это было не по правилам, но у Кутузова в решающий мо-
мент войны оказалось под рукой несколько тысяч телег с упряжными
лошадьми, видимо, по чистой случайности. И Великой Армии пришлось
идти не по благодатной Украине, а по выжженной Смоленской дороге.
Наполеон, по его собственному признанию, побеждал в сражениях,
потому что во всех деталях продумывал их заранее, в отличие от сво-
их противников. Зато в войне в целом он поступил согласно другому
своему принципу: "надо ввязаться в бой, а там посмотрим". А у Куту-
зова была идея, он ее реализовал, и эта идея оказалась правильной.
Кутузов, я так понимаю, точно рассчитал, что Наполеону не
удастся обеспечить фуражом более 50 тысяч лошадей. И старый профес-
сионал оказался прав - еще перед попыткой прорыва на юг Наполеону
пришлось отправлять безлошадную кавалерию на Запад пешим порядком.
А был лишь сентябрь!
Кутузов понимал войну, а Наполеон - нет. Что радости Наполе-
ону, что он непобедим? От его "Гранд Арми" осталось в живых 5 000
человек. Это от пятисот или шестисот тысяч!
Кстати, план Кутузова не был планом гения-одиночки - министр
обороны Барклай-де-Толли придерживался тех же взглядов, что и Миха-
ил Илларионович. Он, видимо, и был автором этого плана, ведь вооб-
ще именно Барклай-де-Толли был генератором нестандартных решений -
вспомнить хотя бы его вторжение в Швецию... через замерзшую Балти-
ку! Самым удивительным было не то, что операция удалась и привела к
нейтралитету Швеции, а как сама мысль могла прийти в голову военно-
му профессионалу - марш целой армии в течение нескольких суток, с
ночевками на льду... аналогов в истории ни до, ни после не было и
не предвидится.
Вернемся к плану войны с Наполеоном: почему же общество в це-
лом не видело этого плана и не приняло его от "немца" (шотландца
Барклая), и с большим скрипом послушалось Кутузова?
Потому что важнейшей предпосылкой этого плана было признание
неприятного и неприемлемого для всего русского общества того време-
ни факта: мы не можем победить Наполеона тем способом, который счи-
тался тогда правильным - разбив его армию в генеральном сражении.
Кутузов знал, что сделать этого нельзя. Именно поэтому его план
войны был непопулярен. Не могло русское общество прийти к этому
плану "своим умом". Мы теряли одну из столиц, теряли значительную
часть страны, мы претерпели осенью 1812 года национальное унижение
- впервые за 200 лет неприятель вторгался в сердце России. Но Куту-
зов последовательно и целенаправленно свой план выполнял.
Бородинское сражение было нарушением его плана, это была ус-
тупка общественному мнению, Кутузов сражения не хотел, но не усту-
пить не мог даже он. Русская армия страстно желала одного - умереть
под стенами Москвы - кто бы мог воспротивиться?
Хотел ли Кутузов победить при Бородине? Ни в коем случае. Он
лишь надеялся сберечь сколько можно солдат и офицеров. Сохранив по-
ловину армии, Кутузов победил - он мог теперь реализовать свой
план.
* * *
Вот дилемма - все российское общество рвалось в бой. Не было
солдата, офицера, генерала, который боялся бы сражения, который хо-
тел бы отпустить армию Наполеона, как потом оказалось, умереть сво-
ей смертью. Но принимать правильного сражения было нельзя. Кутузов
признал превосходство Наполеона в тактике и оперативном искусстве -
и наверняка уничтожил его.
Мало кто понял Кутузова, но не из-за его чрезмерной мудрости -
предпосылка к плану Кутузова была для всякого русского оскорбитель-
на, только в этом было все дело. Признать реальное положение дел не
всегда трудно, но порой очень обидно, и обида мешает действовать
правильно. И Сунь-цзы говорил: "Если полководец чрезмерно обидчив,
его могут спровоцировать".
Ведь даже и Кутузову не удалось до конца выполнить свой долг
перед Россией, ему не удалось уберечь всех нас от страшной ошибки.
Все слои русского общества - и царь, и дворянин, и, возможно,
крестьянин - больше всего хотели тогда освободить Европу от "узур-
патора". Но на самом-то деле не надо было "освобождать" Европу -
европейцы легли под Наполеона, пусть бы сами с ним и кувыркались,
как хотели, нам-то какое дело? Второй раз в Россию "Буонапарте" на
аркане бы не затащили!
Таким было мнение Кутузова, и об этом на смертном одре весной
1813 года просил он царя. А царь просил прощения у него за то, что
не послушался. Кутузов ответил "Я-то прощу, простит ли Россия?".
Мы знаем об этом разговоре со слов лишь одного человека - чи-
новника для поручений, который его подслушал, спрятавшись за шир-
мой. Достоверность его не стопроцентная, но даже если он выдуман -
сама идея этого диалога не могла появиться на пустом месте. Нечего
нам было делать в Европе, Кутузов знал Европу и понимал, что, пыта-
ясь играть какую-то роль там, русское общество ошибалось.
И можно лишь гадать, что было бы, если бы Александр внял-таки
мольбам Кутузова и не пошел в Европу вслед за Наполеоном. Дело даже
не в тяжелых поражениях нашей армии в 1813 году от тех же францу-
зов, того же Наполеона. Вся история России повернулась бы в другом
направлении! Не было бы финансового кризиса, вызванного необходи-
мостью содержать русскую армию за рубежом, не было бы Священного
Союза, не было бы позорной роли "европейского жандарма", не было
бы, возможно, и Крымской войны.
Это я к тому, что все наше общество страстно хочет, чтобы рос-
сийская валюта была самой лучшей. Чтобы не за долларом в мире гоня-
лись, а за рублем, и чтобы рубль был надежней золота. Потому что
считается, что правильная победа в экономическом соревновании - это
когда рубль свободно конвертируется, да к тому же и постоянно рас-
тет по отношению к другим валютам. Но вот только верны ли такие
представления?