Вместе с тем нельзя забывать, что военная промышленность СССР все еще находилась в состоянии технического перевооружения. Заводы с большим трудом осваивали серийный выпуск военной техники. В 1940 году было выпущено только 64 истребителя Як-1, 20 истребителей МиГ-3, 2 пикирующих бомбардировщика Пе-2, 115 танков Т-34. Штурмо- вики Ил-2 и истребители ЛаГГ-З до 1941 года вообще не выпускались ("Военно-исторический журнал". 1998, №3, с.3). Сама жизнь с пре- дельной убедительностью показала, какое огромное значение для судьбы страны, становления ее военно-промышленного комплекса, вы- пуска новейших видов вооружения, освоения их войсками имели те почти два года мирной передышки, которые мы получили по договору с Германией в 1939 году. "Как же можно забывать обо всем этом? Как можно сбрасывать со счетов всю ту огромную работу, какая проводилась партией и прави- тельством накануне войны по подготовке страны и армии к отпору врагу? -- спрашивал генерал армии С.М.Штеменко и отвечал: -- Дру- гой вопрос, что из-за недостатка времени нам не удалось в полном объеме решить вставшие перед нами задачи, такие, например, как формирование механизированных корпусов и новых авиационных полков, оборудование укрепрайонов в новых приграничных районах и другие ... Страна не могла к июню 1941 года полностью оснастить войска новым оружием и техникой, в силу чего не все советские дивизии бы- ли укомплектованы и многие из них испытывали недостаток этого во- оружения, боевых машин, транспорта, средств связи, а возможности старого оружия и военной техники отставали от тех требований, ко- торые предъявляла война" (С.М.Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. Кн.1. М., 1981, с.27-28). Особенно поражает грандиозность свершений, выполненных в предвоенное десятилетие, в сопоставлении с тем гниением и страшным упадком, который переживает наша страна в десятилетие правления "перестройщиков" и "демореформаторов". Величие предвоенных лет особенно контрастно в сопоставлении с тотальным разрушением рос- сийской армии, происходящим на наших глазах. Это не "реформирова- ние", а гибель армии России и с ней самой страны. Без сильной ар- мии в современных условиях огромное по территории государство, об- ладающее богатейшими природными ресурсами, существовать не может. Оно в своем бессилии будет по кускам растерзано не только крупными хищниками (такими как США, Германия, Япония), но и мелкими, такими как Пакистан, Афганистан. С Чечни процесс уже начался. Деятели, ныне стоящие во главе Российского государства, или не понимают этого, или умышленно идут по этому пути. Вернемся в 30-е годы. Лимит времени, отпущенного стране, как шагреневая кожа, катастрофически сужался. В Европе бушевала война. Ни одно из значительных европейских государств, которым пришлось испытать силу удара германской военной машины, не смогло устоять против разбойничьих действий вермахта. В 28 дней была разгромлена Польша; в 45 дней -- Франция; в несколько недель была завоевана Норвегия. Столько же времени потребовалось гитлеровцам на порабо- щение и разграбление Балкан. Ни один политик, ни даже сами гитле- ровцы не ожидали такого стремительного развития событий. Война, как дамоклов меч, нависла над СССР. А далеко еще не все удалось сделать для подготовки Советского Союза к отпору фа- шистскому агрессору. Сталин отчаянно боролся за продление мирной передышки, идя на огромный риск. Его расчетам в этом отношении не суждено было оправдаться. Германия пошла на роковой для себя шаг. Стремительный рост мощи социалистического государства ставил для нее под вопрос воз- можность завоевания территории не только на Востоке, но и на Запа- де. Но правящие круги Германии, опьяненные легкостью побед в Евро- пе, не мыслили отказаться от своих завоевательных планов и пошли на риск войны на два фронта. Это было авантюрой. В конечном итоге она привела к разгрому третьего рейха. Да, в предвоенные годы не все необходимое удалось сделать. И в имевшееся время сделать все было невозможно. Это не значит, что не было ошибок, просчетов и неудач в гигантской работе, разверну- той в стране. Они в таком огромном деле были неизбежны. Ведь за истекшие двадцать лет в мире, по существу, появилась во многом но- вая страна. Но неоспорим общий итог, имевший решающее значение для судьбы не только нашего государства, но и для всего мира, -- под- виг советского народа в предвоенные 30-е годы обеспечил создание мощного фундамента обороноспособности социалистической державы, проложил путь к нашей победе над фашистскими агрессорами. Без под- вига 30-х годов не было бы победоносного 1945 года. Крайне важно пробиться через горы лжи до сознания людей, что- бы ими было осмысленно, прочувствовано сердцем величие дел, совер- шенных в стране в 30-е годы. Что в этих делах воплощен подвиг на- рода, его гений, его самоотверженное служение Родине, социализму. И в те годы была заложена возможность выстоять в надвигавшихся страшных испытаниях. То, о чем здесь говорится, оставаясь на пози- циях честности и исторической правды, опровергнуть невозможно. Но может быть, был другой путь спасения страны от военного разгрома и можно было избежать угрозы надвигавшейся войны? Может быть, партия и Сталин неправильно оценивали обстановку и неоправ- данно требовали предельного напряжения сил и жертв со стороны на- рода? История подтвердила, что оценка была правильной. Над страной, над самим существованием Советского государства, над физическим существованием нашего народа нависала смертельная угроза. И раз- вязка приближалась со стремительной быстротой. Оправданны ли, пра- вомерны ли были в этих условиях примененные средства, требовавшие огромных жертв от народа? Угрозу можно было отразить, только соз- дав мощные, современные Вооруженные Силы, имеющие на вооружении десятки тысяч самолетов, танков, артиллерийских орудий, хорошо подготовленную к современной войне армию и ее командный состав. Очевидно и то, что создать мощные Вооруженные Силы можно было только на базе индустриализации страны. Так же стоял вопрос о кол- лективизации. Первая мировая война показала, что сельское хозяй- ство России оказалось неспособным удовлетворить нужды фронта. А надвигавшаяся новая война несла еще более суровые испытания. Необ- ходимо было не только поднять продуктивность сельского хозяйства, но также обеспечить крепость тыла страны. Наличие широкого слоя кулацких элементов заведомо не гарантировало этой устойчивости. Колхозный строй выдержал испытания войны, в необходимом объеме обеспечил потребности фронта и тыла для достижения победы. Но все же, может быть, можно было искать другие пути для обеспечения безопасности страны? Со всей определенностью нужно сказать -- нет, таких возможностей не было. Германский фашизм и его союзники непоколебимо шли курсом войны, добиваясь сокрушения социалистического государства и истребления советского народа. Это была их генеральная линия, и никакими уступками свернуть их с это- го курса было невозможно. Рассчитывать на помощь Англии, Франции, США также не было никаких оснований. Курс СССР на создание коллек- тивной безопасности и обуздание агрессоров был сорван. Ныне рас- секреченные документы показывают, что правительства этих стран стремились направить агрессию Германии на восток. Подталкивали ее на это. Да, уже первые операции второй мировой войны показали их неспособность оказать отпор германскому вермахту. Справедливо пишет общественный деятель Ю.Белов: "Именно перед реальной угрозой военного нападения на СССР Сталин сознательно по- шел на более ускоренные темпы индустриализации, чем даже то пред- полагали пятилетние планы. Пошел и на ускоренные темпы коллективи- зации, справедливо опасаясь разгула мелкособственнической (мелко- буржуазной) стихии при сохранении многочисленных индивидуальных крестьянских хозяйств. Индустриализацию он перевел на рельсы моби- лизационной экономики -- война стояла у порога ... За годы, чуть более десяти лет, СССР при Сталине прошел путь индустриализации, на что Западу потребовалось сто и более лет. Социалистическая ин- дустриализация стала порукой Великой Победы. Мы спасли не только себя, но и все человечество от чумы фашизма, что записано в скри- жалях мировой истории" ("Советская Россия". 1998, 26 февраля). Советский Союз мог рассчитывать только на свои силы. Это в большой степени определяло жесткость тех средств и методов, кото- рыми партия была вынуждена проводить индустриализацию и коллекти- визацию, повышать боеспособность и надежность армии, крепость ты- ла. Да, это были суровые годы предельного напряжения сил народа и чрезвычайных мер. В ходе титанической борьбы тех лет, конечно, бы- ли допущены трагические ошибки, крупные просчеты. Их необходимо объективно исследовать, извлечь необходимый опыт. При всем этом нельзя не признать, что главная, неимоверно трудная цель -- подго- товка страны к отражению агрессии -- была на решающих, важнейших направлениях достигнута. Страна была спасена от разгрома, а совет- ский народ -- от истребления. Этого итога, этого результата при рассмотрении политики партии и Советского государства в предвоен- ные годы не видеть нельзя, он главный. Задача состоит в том, чтобы на основе строго научного, чес- тного анализа определить, что было правильным в политике партии и государства, какие ошибки и злоупотребления были допущены, какой опыт должен быть из этого извлечен и как этот опыт может быть ис- пользован ныне для вывода нашей страны из глубочайшего кризиса. В нравственном отношении опыт поколения 30-х годов тоже имеет огром- ное значение, поскольку он позволяет судить о смысле жизни, тита- ническом труде, деятельности миллионов советских людей, отдавших все для спасения Отечества и превративших его в могучую социалис- тическую державу. Жизнь требует, чтобы к этой задаче подходили лю- ди с чистой совестью, чтобы они не исходили из мелких шкурнических интересов приспособленчества. Необходимо остановиться еще на одной сложной, важной и очень болезненной проблеме предвоенного времени, которая оказала траги- ческое воздействие на начальный период Великой Отечественной вой- ны. Речь идет о том, каким образом, в силу каких причин Германии удалось добиться внезапности нападения на нашу страну. Хрущев соз- нательно оглупил этот вопрос. Свел его персонально к "тупости" Сталина, его неспособности прислушаться к донесениям разведки. По проторенному им пути пошла и "демократическая" пропаганда. На XX съезде партии Хрущев вообще отрицал сам факт внезапнос- ти нападения Германии на СССР. Он уверял, что это "совершенно не соответствует действительности". ("Известия ЦК КПСС". 1989, №3, с.146). Что предостережения о грозящей опасности "Сталиным не при- нимались во внимание. Больше того, от Сталина шли указания не до- верять информации подобного рода с тем, чтобы-де не спровоцировать начало военных действий ... Несмотря на все эти чрезвычайно важные сигналы, не были приняты достаточные меры, чтобы хорошо подгото- вить страну к обороне и исключить момент внезапности нападения" (Там же. С.146-147). Итак, "блестящая" логика -- внезапности напа- дения не было, но внезапное нападение было! А ведь именно так ут- верждалось в докладе. Хрущев умышленно умолчал о том, что Сталину шел и другой по- ток информации, отрицавший возможность нападения Германии в июне 1941 года, и что подавляющее большинство в высшем военном руковод- стве и ближайшее окружение Сталина придерживались этой точки зре- ния. Что Германия нападет, сомнения не было. Речь шла только о сроках этого нападения. И на этом фоне развертывалась борьба за то, чтобы как можно дальше оттянуть начало агрессии Германии. Полностью ответить на запутанный вопрос, как на самом деле Сталин относился к развединформации о надвигающейся угрозе, стало бы возможным только после анализа секретного архива Политбюро ЦК партии и личного архива Сталина. Эти документы находятся в архиве Президента Российское Федерации и доступ к ним практически закрыт. К тому же что-то оказалось в США. Сейчас нет возможности установить, хотя бы в количественном отношении, сколько поступало от разведорганов правдивой информации о подготовке Германии к нападению на СССР, а сколько дезинформа- ции, хотя последней было более чем достаточно. В частности, раз- ведка НКГБ стала жертвой дезинформационной операции работавшего на гитлеровцев О.Берлингса (кличка "Лицеист"). А он считался ценным источником. Через него шла дезинформация о подготовке вторжения Германии в Англию, о верности Германии договору 1939 года и др. Разоблачен "Лицеист" был только после окончания войны. Известные ныне документы свидетельствуют о том, что ряд поступавших донесе- ний фактически дезавуировались самими руководителями разведве- домств и старшими военачальниками. Вот факты, касающиеся этого вопроса. Начальник разведывательного управления РККА генерал Ф.И.Голи- ков в докладе Сталину 20 марта 1941 года, изложив возможные вари- анты действий Германии в ближайшие месяцы, делает вывод: "1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира. 2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года вой- ны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходя- щую от английской и даже, может быть, германской разведки". (Г.К.Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1974, с.258) А вот что докладывал Сталину 6 мая 1941 года народный комис- сар Военно-Морского Флота адмирал Н.Г.Кузнецов. Сообщая о получен- ном донесении, что 14 мая произойдет нападение Германии на нашу страну, он делает вывод: "Полагаю, что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем, чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР" (Там же). Видимо, прав Г.К.Жуков. Он пишет: "В период назревания опас- ной военной обстановки мы, военные, вероятно не сделали всего, чтобы убедить И.В.Сталина в неизбежности войны с Германией в самое ближайшее время и доказать необходимость провести несколько раньше в жизнь срочные мероприятия, предусмотренные оперативно-мобилиза- ционным планом" (Там же, с.256). Еще дальше шел Берия, который имел мощный разведывательный аппарат в своем ведомстве. Меньше чем за сутки до начала войны, 21 июня 1941 года, он писал Сталину: "... Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня "дезой" о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР, Он сообщил, что это "нападение" начнется завтра" ("Рос- сийская газета". 1995, 21 июня). Оценивая позицию Сталина накануне нападения Германии, необхо- димо учитывать следующее обстоятельство. Сталин в своих решениях не мог и не должен был учитывать одни только военные факторы. Заб- лаговременное развертывание вооруженных сил до начала войны, бе- зусловно, было выгодно в военном отношении. Но далеко не всегда это бывает возможным осуществить по политическим соображениям. Мо- билизация, а тем более весь комплекс мероприятий по стратегическо- му развертыванию вооруженных сил, всегда считалось равносильным началу состояния войны и поворот назад, к мирному положению, очень трудно осуществимым. Опыт первой мировой войны был еще свеж в па- мяти. Это понимал Сталин, этого опасался и, надеясь на возможность оттяжки срока начала войны с Германией, предпринимал максимум уси- лий (как оказалось, в данной ситуации бесполезных), чтобы не пе- реступить последней черты. К тому же не все было ясно в связи с полетом Р.Гесса в Англию. Возможно, Сталин опасался создания еди- ного германского и англо-американского блока против СССР. Исклю- чать такое развитие событий в то время было нельзя. Что касается известного сообщения ТАСС от 14 июня 1941 года, в котором извещалось, что публикуемые за рубежом сообщения о приб- лижающейся войне между СССР и Германией не имеют оснований, то в нем нельзя видеть только одну отрицательную сторону. Это была не только попытка остановить скатывание Германии на путь войны с СССР, оттянуть начало войны, навязывая Германии переговоры. Оно преследовало и цель показать мировому общественному мнению, что если война начнется, то кто является агрессором. С явным неудо- вольствием это поняли и в третьем рейхе. Так, в дневнике Геббельса 15 июня 1941 года появляется запись: "Опровержение ТАСС оказалось более сильным, чем можно было предположить по первым сообщениям. Очевидно, Сталин хочет с помощью подчеркнуто дружественного тона и утверждений, что ничего не происходит, снять с себя все возможные поводы для обвинений в развязывании войны" ("Военно-исторический журнал". 1997, №4, с.36). Критики Сталина умышленно обходят вопрос о чрезвычайной слож- ности и запутанности предвоенной ситуации, о коварной возне, кото- рую вела международная реакция вокруг возможной войны Германии с СССР. Умалчивают о важнейшем значении того, какая сложится не только военная, но и политическая обстановка, в которой война раз- вернется. Сталин был обязан учитывать все эти факторы, и возмож- ность просчета была весьма велика. Крайне важно было сочетать ве- личайшую осторожность по отношению к возможным провокациям со сто- роны правящих кругов империалистических держав со строжайшей бди- тельностью, чтобы не позволить им застигнуть страну врасплох. Правящими кругами Германии с целью достижения вероломного внезапного нападения заранее была разработана и последовательно проведена в жизнь целая система политических, дипломатических и военно-стратегических мероприятий по маскировке готовящегося уда- ра. До второй мировой войны история не знала столь изощренных, ши- роких по своим масштабам усилий по обеспечению внезапности нападе- ния. Это было вызвано рядом причин. В военной области они заключа- лись в том, что внезапные удары заранее подготовленной армии втор- жения, основу которой составляли танковые и моторизованные соеди- нения, поддержанные крупными силами авиации, в корне меняли харак- тер начальных операций. Позволяли с самого начала войны захватить стратегическую инициативу, нанести максимальный урон главным груп- пировкам противника, сорвать мобилизацию и мероприятия по страте- гическому развертыванию, внести дезорганизацию в работу военных и государственных инстанций. То есть добиться результатов, решающим образом предопределяющих дальнейший ход и даже исход вооруженной борьбы. В действиях немецкой стороны по дезинформации Советского Со- юза наиболее эффективными оказались три ложные версии, планомерно и настойчиво осуществлявшиеся в предвоенные месяцы. -- Перегруппировка войск на Восток представлялась как широкий маскирующий маневр с целью скрыть подготовку вторжения в Англию. -- Концентрация войск на советско-германской границе будто бы проводилась с целью оказания нажима на Советский Союз для того, чтобы добиться от него уступок. Войны с СССР, мол, не будет до тех пор, пока не будет разгромлена Англия и полностью исчезнет опас- ность войны на два фронта. Советскому Союзу будет вначале предъяв- лен ультиматум и, следовательно, в расчеты германской стороны не входит задача достижения внезапности нападения. -- Усиление войск вермахта на востоке представлялось как стремление надежно обеспечить в военном отношении свой тыл во вре- мя вторжения в Англию от возможного удара Советской Армии. Вот как некоторые из этих мероприятий по дезинформации выгля- дели в немецких планах, рассчитанных по дням. Верховное командова- ние вермахта (ОКВ) в директивах от 15 февраля и 12 мая 1941 года указывало, что с целью введения противника в заблуждение следует в период с 15 февраля по 14 марта поддерживать версию о том, что Германия еще не решила, где ей начать новое военное наступление. Во второй период, с середины апреля, когда передвижение немецких войск на восток скрыть будет уже невозможно, было дано указание представить сосредоточение сил как величайший в истории дезинфор- мации маневр, имеющий целью отвлечь внимание от последних приго- товлений к вторжению в Англию. Нашим разведчикам о директивах ОКВ по дезинформации не было известно, поскольку о них знал очень узкий круг лиц из высшего ру- ководства Германии. Несмотря на принятые немцами строжайшие меры маскировки, сос- редоточение и развертывание войск вермахта в районах западной гра- ницы СССР советская разведка вскрыла своевременно и с достаточной полнотой. Более трудной оказалась задача раскрыть цели концентра- ции сил вермахта на востоке и предугадать те шаги, которые после- дуют со стороны Германии в ближайшее время. Следует признать, что дезинформационные акции немцев имели успех и оказали влияние на оценку советской стороной военно-политической обстановки и пер- спектив ее развития во временных рамках. Правящим кругам Германии в этом вопросе сопутствовала удача. Геббельс имел основания сделать следующую запись в своем дневнике: "25 мая 1941 г. В отношении России нам удалось организовать вели- колепную дезинформацию. Из-за сплошных "уток" за границей уже больше не знают, что ложно, а что верно ..." ("Новая и новейшая история. 1994, №6, с.198). Представляют интерес и записи в дневнике Геббельса, относящи- еся к кануну нападения на СССР. Вот некоторые из них: "31 мая 1941 г. План "Барбаросса" разворачивается. Начинаем первую большую вол- ну его маскировки. Необходимо мобилизовать весь государственный и военный аппарат. Истинное положение вещей известно очень немногим. 6 июня. Во всем мире говорят о предстоящем в скором времени заклю- чении военного пакта Берлин-Москва. 14 июня. Английское радио уже заявило, что наше выступление против России -- это блеф, за кото- рым скрывается наша подготовка к вторжению. 18 июня. Маскировка наших планов против России достигла наивысшей точки. Мы настолько погрузили мир в омут слухов, что сами в них не разбираемся. Новей- ший трюк: мы намечаем созыв большой конференции по проблемам мира с участием России" ("Военно-исторический журнал". 1997, №4, с.34, 35, 36). В данном случае записи Геббельса не носят следов предвзятос- ти. Изучение недавно рассекреченных документов английской разведки показывает их обоснованность. Документы свидетельствуют, что по крайней мере до конца мая 1941 года английская разведка "твердо придерживалась мнения, что размещение немецких войск на Востоке было прелюдией к переговорам с Советским Союзом". Объединенный ко- митет по разведке (ОКР) впервые обсудил вопрос вероятности войны лишь 23 мая. Но и тогда он сделал тот же вывод: "наиболее вероят- ным курсом является сотрудничество ... Если несколько недель назад по всей Европе наибольшее распространение получили слухи о надви- гавшемся нападении Германии на СССР, то сейчас дело обстоит проти- воположным образом. Есть некоторые признаки, дающие основание предполагать, что новое соглашение между двумя странами, может быть, уже почти готово" (Цит. по кн. Г.Городецкий. Миф "Ледокола": Накануне войны. Пер. с англ. М., 1995, с.259). В 1940 году в Москве вышла книга комбрига Г.С.Иссерсона "Но- вые формы борьбы. Опыт исследования современных войн". Она с пора- зительной точностью, почти пророчески описала ту военную и слож- нейшую психологическую ситуацию, которая сложилась для нашей стра- ны через год, весной и в начале лета 1941 года. Иссерсон писал, что мобилизация и сосредоточение войск агрессором будут осущес- твляться незаметно и постепенно: "В тех или иных размерах о сосре- доточении становится известно, однако от угрозы войны до вступле- ния в войну всегда остается еще шаг. Он порождает сомнение, подго- товляется ли действительно военное выступление или это только уг- роза. И пока одна сторона остается в этом сомнении, другая, твердо решившаяся на выступление, продолжает сосредоточение, пока наконец на границе не оказывается развернутой огромная вооруженная сила. После этого остается только дать сигнал, и война сразу разражается в своем полном масштабе" (С.30). Если одни историки и писатели обвиняют Сталина в том, что он не прислушался к предупреждениям о сроках нападения фашистской Германии на СССР, то другие историки и писатели вслед за В.Резуном (Суворовым) -- автором провокационных книжек "Ледокол", "День М" -- обвиняют Сталина в подготовке плана превентивного нападения на Германию. При этом указывают, будто это наступление должно было начаться 12 июня 1941 года, а после полета Р.Гесса в Англию якобы перенесено было на 15 июля 1941 года. Сообщают, что для войны с Германией из имевшихся 303 дивизий выделялось 247, что уже в 1942 году Красная Армия должна была бы захватить Берлин. Подобные инси- нуации не соответствуют действительности. А действительность такова. В связи с обострением обстановки в конце мая 1941 года состоялось расширенное заседание Политбюро ЦК ВКП(б). Открывая его, Сталин заявил: "... Мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны фашистской Германии ... От таких авантюристов, как гитлеровская клика, всего можно ожидать, тем бо- лее что нам известно, что нападение фашистской Германии на Совет- ский Союз готовится при прямой поддержке монополистов США и Ан- глии. Англо-американская агентура делает в Германии все, чтобы как можно скорее бросить Германию на Советский Союз. Англо-американ- ские империалисты рассматривают фашистскую Германию как ударную силу в борьбе против Советского Союза и демократического движения во всем мире. В этом мы убедились, еще когда анализировали полити- ку англо-французских правящих кругов, направленную на срыв предло- жений о разоружении, внесенных Советским правительством в Лигу На- ций, на отказ прекратить подлую провокационную политику так назы- ваемого невмешательства, возродившую германскую агрессию. Доста- точно вспомнить, что накануне заключения нами договора с Германией о ненападении бывший британский премьер Чемберлен, со свойственным правящим кругам Англии лицемерием, делал все от него зависящее, чтобы подставить нашу страну под удар фашистской Германии" (И.В.Сталин. Соч. Т.15. М., 1997, с.20). На расширенном заседании Политбюро с докладом о подготовке страны к обороне выступил начальник Генерального штаба Красной Ар- мии генерал армии Г.К.Жуков. Он отметил неготовность всех родов войск и видов Вооруженных Сил к отражению фашистской агрессии, расценил как ошибочное предпринятое по инициативе Г.И.Кулика, Б.М.Шапошникова и А.А.Жданова разоружение укрепленных районов на старой (1939 года) границе. В заключение Сталин согласился оста- вить на разоружаемых участках не только пулеметы, но и часть ар- тиллерийского вооружения. 12 июня 1941 года начальник личной разведки советского руко- водителя генерал-полковник А.М.Лавров доложил И.В.Сталину о кон- центрации гитлеровских войск и их союзников на западных границах СССР и предложил провести немедленную мобилизацию и усиление Крас- ной Армии. На это Сталин заявил: "Объявить мобилизацию, говоришь? Но ведь это равносильно объявлению войны Германий с нашей стороны, Именно об этом мечтают англо-американские империалисты, делающие все, чтобы столкнуть Советский Союз с Германией. Я думаю, что по- лученное нами в апреле предупреждение Черчилля о германской агрес- сии против нас преследует эту же цель: заставить нас в связи с уг- розой германского нашествия провести всеобщую мобилизацию и ввя- заться таким образом в войну с Германией. Тем более что такой пре- цедент в истории уже был. В 1914 году Россия не объявляла войны Германии, она лишь объявила всеобщую мобилизацию" (И.В.Сталин. Соч. Т.15, М., 1997, с.49). Писатель-драматург-историк Э.Радзинский, вольно обращающийся с историческими фактами, убеждает: дескать, в мае 1941 года Глав- ное управление политической пропаганды Красной Армии направило ди- рективу о воспитании личного состава в наступательном духе. Однако это не соответствует действительности. Директивы такой в войска не посылалось. А что касается воспитания командиров и бойцов в насту- пательном духе, уверенности в победе над агрессором, то это дела- ется в любой армии. В 1941 году Советский Союз не помышлял ни о каких упреждающих действиях. Ни 5 мая, ни 15 мая, ни позже никаких "секретных" ди- ректив о подготовке к "агрессивным действиям" не отдавалось. В пе- риод с 5 по 14 мая 1941 года всем западным военным округам нарко- мом обороны были поставлены задачи по разработке планов обороны государственной границы (ЦАМО, ф.16А, оп.2951сс, д.237, лл.33-47,