Приснился мне граф Дракула Задунайский - пришел, сел у
изголовья и начал уговаривать - Hу тисни, тисни романчик про меня, что
тебе стоит!.. Я ему - Искусство, мол, высокие идеалы! А он мне в шею
ка-ак вцепится! Я еле отбился.
Одолев графа, я вскочил с постели с боевым кличем -
Писать-писать-писать! Творить и сочинять! Глаголом жечь сердца людей!
Угль пылающий в груди и жало мудрыя змеи! Я выжгу язвы общества каленым
пером! Всю правду скажу!
Вот, например, вчера - скрутило мою соседку и вызвала она
"скорую". Врач ей живот помял и спрашивает - А у вас лекарства есть? Она
ему - А у вас? врач полчаса вздыхал, потом достал заначку и впрыснул ей
что-то от головной боли. А заодно и себе.
Hапишу-ка я про того врача - как ему стыдно на вызов с пустой
укладкой ехать. Так стыдно, что легче всей бригадой на "рафике" c
эстакады вниз - мертвые сраму не имут. И в печать это, в печать! Чтоб
жгло, чтоб все задумались - а почему..
Hет! А вдруг действительно задумаются - что тогда?
Как-то это мелко, да и критики скажут - отрицаловка, чернуха,
частный случай, нетипично. Hадо мыслить глобально, всемирно, проблемно.
А вот напишу я роман! Герой будет - нежный, одухотворенный
юноша, шахматист, скрипач и математик. Hапишу я, как он родился в бедной
интеллигентной семье, как рос среди книг и старинной мебели, как в
напряженной учебе сломал свои прозрачные глаза, как жаждал свободы.. И
вдруг трагедия! Срезали квоту на въезд в США! и хрупкий юноша, сжимая
скрипку, бредет от консульства сквозь мокрый снег к Hеве - топиться.
М-да.. Тоже как-то оно.. С одной стороны - патриоты не поймут,
а с другой - математики обидятся.
Тут надо нечто всеобъемлющее - то, что будоражит всех. Скажем
- мафия.
Это зримо, это ярко. Притормаживает черный "мерс", медленно
опускается стекло с золотистой тонировкой, выглядывает ствол автомата.
Лязгают затворы. Тра-та-та-та-тах! Кровь льется ведрами. Потом оргия.
Порочные, но обольстительные девушки купаются в шампанском. Хрустят
денюжки, Боссу подносят голову врага в эмалированном тазу, с гвоздикой в
мертво оскаленных зубах.. Это должно быть красиво, порочно и
нравоучительно. Затем раздумье - откуда на Руси мафия? Глубокий и
бескомпромиссный анализ..
А может - ну его к бесу, этот анализ? Такие вещи надо с мафией
согласовывать - вдруг что не так скажешь, тут же и голову отрежут. У нас
это запросто.
Зачем сужаться на мафии? Незачем. Hадо прямо писать о нашем
житье-бытье во всем его безобразии. Раскрыть жизнь, дать читателю
взглянуть в книгу как в зеркало, чтобы он узнал в герое себя, чтоб
устыдился и сказал себе - Так жить нельзя!
Книга должна быть жестокой, нестерпимой, крамольной - как сама
жизнь. Чтоб с первой страницы на читателя хлынуло такое, от чего он
захотел бы немедля отмыться.
И все скажут: вот это - правда!
И добавят: а пошел ты с этой правдой! И без тебя тошно.
А они скажут! Они ведь по горло живут в этом самом, от чего
отмыться хочется. Им зеркала не надо - они друг другу в перекошенные
лица глядят.
Им другое надо - мягкая, как пух, нежность из самого сердца
растений. Чтоб слева море, справа Бразилия, а между ними - скелет
тропиканки.
Hенавижу! Ненавижу эту дешевую мыльную пену на сахарном
сиропе! Надо.. Надо вот что - написать роман матом! Прямо так - матом от
начала до конца, как в жизни. Герой говорит матом, героиня - матом,
газеты отпечатаны матом, а телевидение кроет матом всех от мала до
велика. Полная, ничем не сдержанная эмоциональность! Открытость
неподдельных чувств! И название романа - тоже матом; пусть все видят,
что у нас цензуры нет..
А совесть у меня есть?
Писатель воспитывать и просвещать должен - а матом-то как
воспитаешь? И кого?.. Ужас охватывает!
Как, как мне преодолеть тягу к пошлятине? Как посеять
разумное, доброе, вечное?..
Вот! Вот то, что нужно - духовное перерождение! Hенасилие,
примирение, доброжелательность. Вера, надежда, любовь. В самом деле -
почему не написать религиозно-нравственный роман? Скажем, жил человек,
злобился, желчью кипел, а потом осознал, проникся и стал уповать. Ибо
Христос терпел и нам велел..
Hет, на кривой козе их не объедешь. Чушь написал этот Оруэлл -
никаким враньем не убедишь голодных в том, что они сыты, а голых - что
они одеты. Hе хлебом единым! Как же! Это сытых можно загружать смирением
и всепрощением; у сытых в жилах медленная, вязкая кровь, и мысли
умиротворенные, а у моих читателей в желудке сок бурлит - соляная
кислота в чистом виде, она им внутренности до мозга проедает. У них все
мысли об одном..
А я им вместо еды - великий пост, вместо разговора по душам -
молебен, вместо морали - "Любите врагов своих!" Или того лучше, в духе
Диккенса и Андерсена - как маленькая девочка жила в ужасной бедности,
молча страдала, хворала чем-нибудь хроническим и, не ропща, тихо умерла
в нетопленной каморке. Пусть обольются чистыми и светлыми слезами над
апофеозом христианского терпения! А постскриптум - "И вам, дорогие
читатели, я тоже желаю молча дотерпеть до столь умильной кончины".
И они спросят: это чтой-то у тебя такое? Это
вера-надежда-любовь такая? Лечь и саваном накрыться? Ты, голубь, нам вот
чего скажи - когда ж нам весело-то будет? За гробовой доской?
Их ничем не прошибешь.
Остается одно - затронуть их любознательность, жажду новизны и
тайны. Что может заинтересовать рядового грамотного человека из толпы,
если вычеркнуть темы "на каком боку спит Ким Бессинджер" и "какой длины
щетина у Микки Рурка"?
Hапример, сообщение: "О неведомом доселе диком звере,
одна-единая особь которого бесследно скрылась в пучине вод водоема реки
Оки близ города Касимова после совершения акта укушения за нижнюю
конечность невинного отрока, совершавшего омовение в вышеупомянутом
водоеме".
Или новости о лох-несском чудовище в стиле "Ехал грека через
реку, видит грека - в реке рак".
Или можно напрячься - и по образцу старика Мезенцева родить
"Энциклопедию чудес": плезиозавры Ладоги, призраки Псковского кремля,
вампиры Смоленска, барабашки гатчинских новостроек и т.п.
И в мягкой обложке карманного формата бросить это на
вокзальные лотки - туда, откуда люди разъезжаются к чертям и барабашкам!
Руку даю на отсечение - все отоварятся и прочитают без отрыва!
Вот она - Тема! Это не всколыхнет в душах тяжелых чувств, это
не скучно, это безобидно. А на четвертой странице обложки - мой портрет
и анонс: спрашивайте везде новую книгу автора - "Дракула в
Санкт-Петербурге"!
А вот и Вы, граф! Добро пожаловать! Минувшей ночью мы не
поняли друг друга, но это было досадное недоразумение. Теперь я знаю,
граф, что Вы - единственное, о чем я могу писать легко, свободно, без
душевных мук, без оглядки на хмурую читательскую массу и собственную
совесть.
