К.С.Петров-Водкин Богоматерь "Умиление злых сердец"  1914-1915 гг.

28 апреля в корпусе Бенуа Русского музея открылась выставка "Красный цвет в Русском искусстве". Экспозиция занимает более 20 залов, включая произведения русских художников от XIV века до наших дней. Идея, заложенная в ее основу, стала новым шагом в выставочной деятельности. Мы привыкли к историко-искусствоведческому подбору памятников искусства, объединенных тематически или хронологически определенным стилем, направлением или именем художника - здесь же мы видим попытку изменить устоявшуюся парадигму: через акцентирование внимания на проблеме цвета в русском искусстве обращается внимание на ту роль, которую он играл и играет в русской культуре вообще.

Кандинский писал, что "красный действует проникновенно, как очень живой, полный воодушевления, беспокойный цвет, не имеющий легкомысленного характера желтого, расточаемого направо и налево" ("О духовном в искусстве"). Интересно, что красному (в европейском понимании) соответствует античный элемент "огонь", холерический темперамент, а в категориях времени - современность (желтый указывает на будущее). Психология, активно изучающая цвет с точки зрения эмоционального и психофизического воздействия на человека, установила, что красный (вернее, красно-оранжевый) активизирует вегетативные функции человеческого организма, когда как темно-синий вызывает обратную реакцию, так же надо учесть, что такой "язык" интернационален. Красный цвет ассоциируется прежде всего с жизненной энергией (кровь), с человеческими страстями, с огнем; различные оттенки красного превращают его то в трагически-жертвенный, то отчаянно-праздничный, то сжигающе-чувственный, то в загадочно-мистический.

В русской культуре красный цвет, безусловно, занимает особое место. Само слово "красный" выходит далеко за пределы простого обозначения цвета. В записях о пребывании в России европеец XVIII века граф Сегюр, говоря о местных нравах, заметил: "У них даже слово красный обозначает красоту". Действительно, русский фольклор богат эпитетами, такими как "красное солнышко", "красная девица"... Этот цвет связан с праздником - свадебное платье невесты было именно красным, а нарядная одежда имела хоть какую-нибудь деталь красного цвета. Представленные на выставке предметы русского народного искусства показывают, как ценился этот цвет. Домашняя утварь: прялки, туеса, сундуки, даже люлька младенца расписывались красными или красно-оранжевыми узорами. Цвет выступал как природно-изначальное, нечто глубинное, свойственное душе народа. (Конечно, может быть такая любовь к красному была определена и климатическими условиями: современная наука советует в странах с холодной и продолжительной зимой окрашивать дома в теплые тона, в красный и оранжевый - тона не просто теплые, а горящие - согревающие).

На экспозиции, где представлена древнерусская иконопись замечаешь, как сложность христианской цветовой символики (где в зависимости от оттенка или силы звучания красного изменяется и его смысловое прочтение), соединяется с любованием красным цветом, любованием, идущим от народного чувства - отсюда и яркая праздничность, светящаяся огненность, доминирующая в ряде икон.

Искусство XVIII века, с его тяготением к западноевропейскому пониманию живописи, показывает как постепенно, свойственное русской душе, пристрастие к красному приглушается-затушевывается академической выучкой. И, если в первой половине XVIII века в работах русских художников этот цвет все же вырывается, как будто бы случайно, откуда-то из подсознания, иногда совершенно выбиваясь из общей колористической гаммы произведения (кажется, что живописец для большей красоты добавил красного и не заметил, что палитра перенасыщена яркостью), то к XIX веку этот цвет теряет свою природную стихийность, его появление становится обусловленным продуманной рационализированной схемой, он превращается в декоративное пятно - элемент колористического решения, уместный в данном сюжете и в данной композиции.

В начале XX века красный снова захватывает умы русских художников. Появляется понимание того, что "цвет сам по себе что-то выражает" (замечательная фраза Ван Гога). В работах Ф.А. Малявина этот цвет звучит отчаянно-звонко, передавая огненность русского характкра. Произведения К.С. Петрова-Водкина, К. Малевича, П. Филонова представляют различные способы его колористических качеств. И, если в иконописи - красный - выступает как цвет, выражающий высшие, философско-религиозные ценности, а в народном искусстве - как нечто стихийно-родовое, то в творчестве художников начала века он становится действенным инструментом палитры экспериментатора, появляется его новое понимание, понимание, основанное и на традиции, и на многозначной символике, и на возможностях самого цвета как такового.

Иное чувство возникает, когда попадаешь в залы, где представлено искусство Советского периода. Здесь красный - предельно идеологизирован. Ностальгически звучат такие дополнения к этой части экспозиции как красные флаги, транспаранты с лозунгами и, как апофеоз, реконструкция знаменитого "красного уголка" - непременного атрибута производственных помещений.

"Постсоветская" живопись завершает выставку. В некоторых работах появляется новый акцент в использовании красного цвета - он эротизируется. Как противоположность революционно-партийной официальности цвет переполняется обнаженной гипертрофированной чувственностью.

Выставка заставляет задуматься о многом - она, пропущенная через магический кристалл красного, - история нашей страны, явленная в искусстве. Авторы экспозиции проявили неординарный творческий подход в раскрытии заданной темы. Замечательно дополняют живопись предметы быта, реконструкция "красного угла" в интерьере русской избы - еще одно проявление любви к красному.

Многие произведения показываются впервые, что придает выставке еще больший интерес. Она продлится до конца августа.